Я ответил, что хочу открыть банковский счет: ни к чему Ройтбергу знать, что я намерен раскрепоститься. Пусть это будет для него приятным сюрпризом.
Шеф посмотрел на меня с интересом.
— От налогов бежите? Ох, уж эти русские: дай им палец — они руку по локоть норовят откусить.
Отвечать на эту инвективу я не счел необходимым.
— Хорошо, я пойду вам навстречу, — подумав, сказал Ройтберг. — Но учтите: в первый и в последний раз.
Я заверил шефа, что более таких просьб он от меня не услышит, и получил четыре чека — каждый на двести кусков.
— Как собираетесь ехать? — спросил Ройтберг. — Две границы придется пересекать. Вам бы лучше всего на машине с немецкими номерами: сто процентов гарантии, что проедете беспрепятственно.
— Увы, у меня нет водительских прав.
— Если хотите, я дам вам в провожатые кого-нибудь из сотрудников. Могу, например, предложить фрау Айсманн: она отлично водит машину и как раз собирается в отпуск. Кроме того, это очень сердечная и отзывчивая женщина. Да к тому же хороша собой. Неплохая компания.
Клаудиа Айсманн, миловидная молодая особа с внешностью горбоносого ангела, люто ненавидела меня за то, что я, презренный иностранец, оттеснил ее от горячо любимого шефа.
Само собой разумеется, она готова была выполнить любое поручение Ройтберга, в том числе и переспать со мной столько раз, сколько потребуется в интересах дела.
Но я бы с большим удовольствием лег под одно одеяло с глыбой шипящего искусственного льда.
Поэтому я ответил в том смысле, что доберусь сам.
— Ну, как знаете, дело ваше, — Ройтберг пожал плечами и прекратил разговор, укрепившись, должно быть, в убеждении, что эти русские совершенно не умеют ценить добро.
В бытность свою шварцарбайтером я часто слышал от коллег: в Голландии — бывал, во Францию — тоже ездил, в Италии и в Испании — разумеется, был.
Прямо не безродные нищие, а миллионеры-космополиты.
Между тем как среди коллег наверняка были и беспаспортные, как я, нелегалы.
Все они разъезжали по Европе на туристических автобусах рекламными шоппинг-рейсами.
Мягкие откидные кресла, сортир, телевизор над водительской кабиной. Всю дорогу крутят комедии и боевики. Хочешь — в окно смотри, хочешь — на телеэкран.
И стоит это удовольствие марок двадцать в оба конца. Ну, хорошо: тридцать.
За такие деньги возят в Амстердам, в Париж, в Брюссель, в Венецию, в Люксембург, в тот же Лихтенштейн.
Паспорт на границе никто не проверяет: просто делают водителю отмашку: проезжай, мол, не засти.
В автобусе тоже документы не спрашивают (хотя и рекомендуют с собой захватить): у организаторов рейса совсем другие заботы.
Всю дорогу они навязывают пассажирам изделия какой-нибудь фирмы: верхнюю одежду, меха, постельное белье, ювелирные изделия либо посуду.
Купишь — хорошо, не купишь — все равно семя в душу брошено: скажут спасибо и милый сувенирчик вручат. Кошелечек какой-нибудь либо брелок.
Я облюбовал бюро путешествий «Чичкин-райзен»: это бывший русак развернулся, автобусов с гордой фамилией «Tschitschkin» во дворе агентства стояло штук десять.
По дороге на просторы Лихтенштейнщины агенты Чичкина рекламировали кожизделия: сумки, портмоне, куртки, дубленки. И уж так назойливо, чуть ли не под мышки держали: купи, братец, купи.
Завернули в захудалый мотель, загнали пассажиров в столовую, устроили там передвижную выставку-продажу кожтоваров — и два часа мурыжили.
Каждого по отдельности подзывали и обрабатывали.
Кое-кто покупал: может, подсадные, для затравки.
Чтоб другие в азарт вошли.
Меня агентша чуть не сподобила на кожаный пиджак: других пассажиров в свидетели призывала, что сидит на мне как влитой. Те клялись, да я и сам видел, что сидит.
В итоге получили мы в подарок ножички для разрезания писем — и уже без остановок покатили через хвост австрийской территории в город Вадуц, столицу княжества Лихтенштейн.
Горы, красота.
Перед австрийской границей я подобрался, готовый к неожиданностям, но нужды в этом не было: на пограничном КПП не оказалось ни одной живой души.
При въезде в Лихтенштейн нас, правда, остановил швейцарский пограничник — но только для того, чтобы удостовериться, что «Чичкин-райзе» не сбился с пути.
В Вадуце нас отпустили на все четыре стороны: гуляйте, господа хорошие, но ровно в шесть как штык будьте у автобуса, иначе, сами понимаете…
Мы понимали.
Вадуц не произвел на меня впечатления: типичный среднеевропейский городок, очень маленький и тесный.
Моросил мелкий дождичек, тротуары горбатились зонтами. Узкие улицы были забиты мокрыми лимузинами.
Высоко на вершине горы стоял сиротливый, седенький княжеский замок, ни дать ни взять — деревенская церквушка с картины «Над вечным покоем». Точно под такими же темными, в белых клочьях, небесами.
Я, естественно, приехал не наобум лазаря: предварительно созвонился с маклером и, сославшись на Валентина, договорился о встрече на три часа дня.
В ожидании «термина» я сидел в кафе у подножья замковой горы, ел мороженое, глазел на прохожих.
Да уж, вечным покоем здесь и не пахло. Пахло денежной массой. Все, кто двигался по улицам Лихтенштейна, определенно имели отношение к перекачке денег.
Даже мальчишки. Да что мальчишки: даже голуби разгуливали под ногами прохожих и под колесами машин с таким важным видом, как будто тоже кое-что об этом знают.
Наконец время мое подошло, и я отправился по заветному адресу. Меня ждали у крыльца кукольного трехэтажного домика, стиснутого с обеих сторон колоннастыми громадами солидных банков.