Похождения нелегала - Страница 57

И вовремя: под огромным колесом «Чичкина» «мерседес» только хрустнул, как божья коровка.

Сделав свое дело, автобус гордо и величаво поплыл в сторону австрийской границы, увозя с собою мой красивый ножичек для разрезания писем.

Я бы в несколько прыжков догнал «Чичкина», но бросить соплеменников в беде не считал возможным.

Как-никак, родная кровь.

Я собрал аметистовцев в щепотку (вместе с Игорьком их было пятеро), сунул в карман куртки, отнес в общественный туалет, заперся в грязноватой кабине и там привел в божеский вид.

К счастью, кабина оказалась довольно просторная, даже со столиком, на котором лежали старые газеты.

Вот на столике я своих друзей и разместил.

Надо сказать, от президентской спеси ничего не осталось: был он бледен, как смерть, взлохмачен и помят. Его светлый и блестящий, дивной красоты плащ совершенно не предназначался для кувыркания по мокрой мостовой.

Телохранители Игоря Дмитриевича выглядели не лучше. Один при падении расквасил себе нос и жалко хлюпал юшкой, другой, постанывая, держался за плечо, третьего никак не удавалось поставить на ноги, четвертый был невредим, но полностью парализован ужасом, и поседелые волосы в его бровях, ушах и ноздрях торчали дыбом.

В сортирной кабинке, рассчитанной на одну персону, сделалось многолюдно.

— Прощайте, господа, — сказал я, протискиваясь к двери. — не нужно меня благодарить.

— Ну, нет, Гулливер, — дрожащим от ненависти голосом проговорил президент. — Так просто ты от меня не отделаешься. У меня длинные руки, я тебя достану из-под земли. Твой счет растет. За «мерс» ты должен мне семьдесят тысяч долларов, да еще там осталась моя визитка с деньгами, округлим до двухсот кусков. Придется отработать.

— Я уже отработал, — возразил я, — тем, что вернул тебя обществу. Еще раз появишься на моем пути — будешь отправлен туда, где тебе следовало бы сейчас находиться.

И показал пальцем на унитаз.

Глава двенадцатая. «Маленькая Германия»

113

До Германии, а точнее до Мюнхена, меня подбросила на своем «пассате» пожилая немецкая чета.

Я объяснил старичкам, что отстал от шоппинг-рейса. Путевой карты «Tschitschkin-reisen» и удостоверения сотрудника фирмы «Reutberg GmbH» им оказалось совершенно достаточно.

Всю дорогу мы со старичками беседовали о драгоценных камнях (область, в которой я теперь кое-что смыслил) и вообще приятно провели время.

Старички сожалели, что не могут доставить меня до места, но я им это охотно простил.

Деньги за бензин они с меня, однако же, взяли.

В Мюнхене я решил задержаться до понедельника: перевести дух, отлежаться, а главное — проверить надежность своей фирменной корочки: уважительная реакция на нее старичков меня обнадежила.

С этой целью я отправился в хорошую гостиницу и затребовал номер-люкс с бассейном и фонтанчиком в холле.

Увы, меня постигло разочарование: администратор не пожелал даже краем глаза взглянуть на мое фото с печатью «Reutberg GmbH». О паспорте же он вообще не заикался.

— Что вы, что вы! — с почтительным придыханием сказал мне этот седовласый мужчина, когда я полез в карман куртки за документами. — В этом нет ни малейшей необходимости.

Значит, что? Значит, Кирюха в «Рататуе» просто взял меня на понт и все мои вагонные ночевки прошедших времен являлись напрасными?

Это было бы очень досадно, и самоуспокоения ради я рассудил так: наверно, мой немецкий звучит теперь почти натурально и заменяет любой документ.

Придает, так сказать, глянец благонадежности.

Небольшой формуляр, тем не менее, заполнить пришлось. Я не смог удержаться от искушения и записался как Джонатан Свифт, эсквайр: вот будет находка для грядущих историков.

Так или иначе, я провел в Мюнхене восхитительный уик-энд: сибаритствовал на широкой королевской кровати под золотым балдахином, плескался в мраморной ванной.

Еду мне приносили в номер, прямо в постель.

Даже телевизор здесь был суперсовременный, дигитальный, с «Интернетом» и прочими наворотами. Не вылезая из постели, я мог затребовать любой фильм, в том числе и такой, съемки которого еще продолжаются.

Избыток комфорта настроил меня на благодушный лад.

Вот получу из Лихтенштейна паспорт — немедленно пропишусь, думал я. Доставлю удовольствие подружке, да и вообще — хватит жить в беззаконии.

И сразу же куплю «опель-тигру» золотистого цвета. Иначе зачем мне гараж с дистанционно закрывающимися воротами?

Буду ездить на службу и обратно.

Но за границу больше ни ногой.

От любимой работы, от нежной подруги, от уютного дома — куда еще ехать? Где еще такие гордые, такие черные магнолии, как у меня в собственном саду? Где еще такой зеленый бассейн, такой оранжевый корт, такой бурливый голубой джакузи?

Всё, подводим под странствиями черту, твердо решил я. Займемся производительной деятельностью, на досуге — наукой.

Ни шагу из дома. По крайней мере, в обозримом будущем. А может быть, и до кончины.

Пусть Ройтберг оформляет мне унбефристет — бессрочный вид на жительство в Германии.

В конце концов, он мой работодатель.

Как только Ройтберг это сделает — квартиру в Лихтенштейне продам через посредника. Пусть даже с убытком.

Уговорю Керстин родить мне девочку — и назову ее Ниной. Вот так. Буду баловать свою дочурку, пусть растет капризная, взбалмошная, гроза мужиков.

Выпишу в Германию матушку свою, чтоб успела пожить припеваючи.

Порядочные люди умирают в собственной постели, в окружении любящих и дорогих.